Мы видим разверстые тела, открытые холодному, бесстрастно оголяющему свету, подобно скальпелю хирурга в прозекторской. Если это жизнь плоти – то уже после смерти, когда пытливый анатом препарирует тело, пытаясь, каждый раз решить свою частную задачу, но вовсе не из стремления открыть секрет одушевления целого, нет, скорее – механизмы локальных приводов и сцеплений, как детали большой машины. Фрагментация – излюбленный прием, которым пользуется художник, — лежит в основе восприятия тела в качестве неодушевленного объекта желания, своего рода натюрморта. Однако, при всей физиологичности живописи, восходящей к медицинским анатомическим атласам, изображенные препараты – совсем не «мясо» — перед нами плод фантазии на тему мертвое-живое, пустоты и отчуждения как оборотной стороны желания и страсти.
Эти фантазии откровенны, едва ли не центральным здесь является мотив совокупления, когда изображаются различные, часто почти абстрактные или же стерильные формы, образующие стыки и проникновения. В результате получается протяженный без начала и конца «сюрреалистический пейзаж» с перетекающими друг в друга виртуозно сделанными биоморфными образованиями; мотки жил и пучки сухожилий, складки тканей и сочленения костей, где сцепления, размыкания, наложения образуют монотонную череду образов. В этой серо-розовой с мрачными провалами в черноту монотонности исчезает всякое желание, наоборот, мы присутствуем при его последовательном распаде.
Возможно, именно эту истину хотел открыть нам художник, раз за разом демонстрируя в своих живописных проектах блестящую сделанность – ровную, практически нерукотворную поверхность, напоминающую искусственный синтетический материал. Уход от экспрессивной фактуры в настоящее время естественен в силу тотального распространения цифровых технологий, с легкостью переводящих любой план изображения в однородное экранное поле. Горбунов достигает этого эффекта с помощью живописи, иногда даже позволяя себе «небрежность» и «потеки», которые только оттеняют общую картину воображаемой 3-D анатомии. Дурная бесконечность разомкнутых во вне фрагментов, давно потерявших причинно следственную связь, нанизаны на центральный мотив этой серии – мотив плотского желания: совокупляющиеся тела – скорее анатомические препараты, состоящие из обескровленных мотков жил-проводов.